Корпоративное коллекционирование: российский опыт

90-е годы: становление корпоративного коллекционирования

С появлением рыночной экономики в России начали становиться на ноги частные компании, которые постепенно разрастались до размеров крупных корпораций. Главными коллекционерами в России 90-х (что, впрочем, сохранилось и в более поздние времена) стали банки. Первые опыты международного партнерства и наблюдения за зарубежными коллегами привели российских бизнесменов к выводу, что коллекционирование искусства является делом чести для каждого уважающего себя коммерсанта. Покупка произведений искусства в то время, конечно, отчасти было данью моде и подражанием зарубежным компаниям. Однако первые опыты коллекционирования стали основой для корпоративной культуры, способом сформировать «лицо» компании и даже своеобразным языком для общения с партнерами.

Искусствовед Георгий Никич, курировавший в раннероссийские времена несколько московских корпоративных коллекций, рассказывал, что глава самарского Инкомбанка смог заключить сделку с американскими партнерами благодаря тому, что те в тонком отчете банка обнаружили репродукции нескольких картин, которые были приобретены кредитным учреждением. «Потому что у них там думают, что если у нас здесь банк занимается искусством, то это наверняка банк солидный и состоятельный. По их представлениям, занятия искусством свидетельствуют об определенном уровне культуры, который следует за определенным уровнем обогащения. А с этим уровнем можно уже беседовать», — объясняет Никич.

Параллельно со становлением российского корпоративного собирательства шло и просвещение основных покупателей — быстро разбогатевших бизнесменов. Образование в сфере искусства находилось на разном уровне: сами коммерсанты не всегда хорошо разбирались в предмете и не всегда могли выбрать грамотного куратора, который бы профессионально и дальновидно формировал коллекцию компании. Кроме того, на «лица» коллекций, составленных в тот период, влияло и то, что вместе со слиянием и поглощением компаний объединялись и совершенно разнородные собрания. В случае банков они пополнялись и за счет должников, вынужденных отдавать финансовым организациям собственные ценности. Так рождались «чудовища», вроде коллекции Столичного банка Сбережений, в которой соседствовали античное стекло I–III веков н. э., гравюры француза Жака Калло (ок. 1592–1635), русская графика XVIII–XIX веков и немецкая графика XVI–XX веков, греческая фотография конца XIX века, коллекция русской живописи XIX века (в том числе полотна Айвазовского и Шишкина), западноевропейская живопись XVII–XIX веков, работы современных российских художников и другое. Георгий Никич характеризует это собрание как свидетельство не только «наивной (почти детской) жадности», но и «азартного любопытства в освоении новых — культурных — территорий».

Вкусы коммерсантов постепенно формировались, и неразборчивость, присущая корпоративным коллекционерам на первых порах, постепенно сменялась более вдумчивым подходом. Стало ясно, что российский банковский сектор, главный покупатель произведений искусства, сторонится современного искусства и тяготеет к «проверенным» реализму, импрессионизму и авангарду. Консервативность отрасли предполагала, что и банковские коллекции искусства будут выглядеть весомо и респектабельно. Так практически все собрания кредитных организаций стали включать в себя полотна Айвазовского, Шишкина, Поленова и других, понятных широкому зрителю, русских классиков.

В первой половине 90-х в России сформировалось несколько крупных корпоративных коллекций. Самыми известными из них стали собрание Инкомбанка, в которое входил четвертый вариант «Черного квадрата» Малевича, коллекция банка «Московия» (в ней хранились малотиражные принты Энди Уорхола), собрание современного искусства компании РИНАКО (эта коллекция в 1993 году с большой выгодой была продана Рейн Банку). Компании стали проводить первые выставки, таким образом приближаясь к образу прогрессивных западных коллекционеров.

Кризис 1998: закат корпоративных собраний

Кризис 1998 года положил конец расцвету и расширению корпоративных коллекций. Ему предшествовало постепенное угасание интереса крупных компаний к коллекционированию. Ухудшение экономической ситуации, понимание того, что богатая коллекция не гарантирует мгновенного налаживания связей с зарубежными партнерами, а также отсутствие стимулов со стороны государства привели к тому, что старые собрания не пополнялись, а новые — не создавались.

1998 год вбил последний гвоздь в крышку гроба раннероссийских корпоративных коллекций. Они начали распродаваться по частям, совершенно не окупая тех денег, которые в свое время были вложены. Особенно пострадали коллекционеры, сделавшие ставку на современное искусство. Самой запоминающейся стала продажа коллекции Инкомбанка — это событие оказалось во многом знаковым для российского арт-рынка. Инкомбанк лишился лицензии 29 октября 1998 года, вскоре суд признал его банкротом, а имущество банка было выставлено на торги. Среди прочего продаже подлежала и большая корпоративная коллекция произведений искусства. Эксперты порекомендовали продать собрание Инкомбанка через каталожный аукцион. При этом коллекция была разделена комиссией Эрмитажа на «ценные» и «малоценные» предметы. В первую группу вошли произведения старых мастеров и наиболее важные произведения современных художников (около 200 работ). Во второй части коллекции оказалось большое количество очевидно недооцененных предметов современного искусства (около 850 работ).

Торги, организованные домом «Гелос», прошли в апреле 2002 года. Сначала прошли четыре аукциона, на которых за бесценок распродавались произведения современных художников, признанные экспертами Эрмитажа второсортной «товарной массой». Из-за недостатка информации о торгах в аукционном зале собралось немного людей, среди которых было еще меньше ценителей и знатоков. Всего в эти дни было продано 846 предметов за беспрецедентно низкую сумму в $71 тыс.

Затем, 13 апреля, прошли основные торги, на которых продавались произведения из «первой категории». За день до аукциона по распоряжению Минкульта с аукциона был снят главный лот — «Черный квадрат» (позднее его за $1 млн приобрел Владимир Потанин, который передал картину Эрмитажу). Общая сумма торгов составила $1,4 млн. В тот день было сделано несколько крупных покупок, например, Зураб Церетели приобрел автопортрет Малевича и портрет его жены за $600 тыс. и за $90 тыс. соответственно, в сто раз дороже, чем некогда заплатил Инкомбанк. Как бы то ни было, большая часть собрания не была оценена по достоинству.

Распродажа коллекции Инкомбанка стала предостережением для будущих российских коллекционеров. Как отмечает директор Института искусствознания Наталия Сиповская, Инкомбанком «была сформирована неплохая коллекция, хотя и неровная, хотя корпоративные коллекции никогда не бывают ровными. Однако результат ее продажи был предопределен не ценностью отдельных вещей. Ее судьба в конечном счете была определена тем, что формировалась коллекция по-дилетантски и не была обременена ни страховыми документами, ни другими финансово-ответственными бумагами».

После кризиса 1998 года корпоративное коллекционирование пришло в упадок, уступив место личным коллекциям, которые, впрочем как и раньше, стали собирать крупные бизнесмены. Они стали больше ориентироваться на собственный вкус, внимательнее подбирать кураторов. А главное — они перестали надеяться на быструю прибыль от продажи произведений искусства.

Корпоративные коллекции сегодня: фокус на социальную ответственность

Уроки 90-х годов привели к тому, что российские компании стали более разумно подходить к коллекционированию. Число корпораций-собирателей искусства резко уменьшилось. Погоня и подражание западным образцам не исчезло, зато компании начали копировать лучшие зарубежные практики в сфере корпоративного коллекционирования. Образцами нового поколения можно считать коллекции ЮниКредитБанка, СДМ-банка и Газпромбанка. Их примеры говорят о том, что корпоративное коллекционирование в России постепенно становится социально ответственным. Основа коллекции ЮниКредитБанка была заложена еще в 1993 году. Тогда собиранием живописи занялся Международный Московский Банк (ММБ), в 2005 году вошедший в группу UniCredit. В руках у ЮниКредитБанка оказалось множество картин 1920–1930-х годов кисти русских художников-поставангардистов. Эти мастера были не признаны при жизни, зато ныне пользуются большой популярностью на Западе. Сейчас собрание банка стало своеобразным хранилищем культурного наследия, которое не дает лучшим образцам поставангарда покинуть Россию. Помимо картин русских художников ЮниКредитБанк владеет также несколькими шедеврами мирового уровня. В коллекции, насчитывающей 60 тыс. предметов, есть произведения античного искусства, картины Тинторетто, Гойи и Давида.

Коллекция СДМ-банка начала формироваться в начале 90-х: ее собирали руководители банка, основываясь на собственном вкусе. «Наша коллекция лишена претензий на пафос и эксклюзивность, ее скорее можно отнести к формату „искусства, близкого каждому“», — говорит председатель правления кредитной организации Максим Солнцев. В коллекции хранятся произведения русских художников от 1953 года до современности: своей миссией банк считает сохранение наследия современников.

Газпромбанк — единственная организация в Восточной Европе, чья коллекция попала в список 80 лучших корпоративных собраний мира Global Corporate Collections. Банк собирает работы современных российских художников. «Мы хотим создать коллекцию, которая отражала бы интеллектуальный и культурный срез нашего общества, его развитие с 1990-х годов. Коллекционировать современное искусство сложнее, чем классическое, потому что еще нет исторического вердикта, экспертного консенсуса. Коллекционер берет на себя ответственность: дать шанс войти в вечность тем, кто этого достоин, сохранить их работы для истории», — говорит вице-президент банка Марина Ситнина.

Газпромбанк занимается довольно рискованным делом просвещения — выводом в публичное поле андерграундных художников. Пример его в какой-то степени парадоксален: консервативное учреждение стало одним из основных пропагандистов нового, порой провокационного искусства. Все упомянутые банки-коллекционеры новой волны активно участвуют в выставках, следуя примеру крупных зарубежных корпораций.

Компании в современной России все больше рассматривают коллекционирование не как инвестиционный, а как социальный проект, направленный на сохранение культурного наследия. По словам международного директора Sotheby’s Джо Викери, Газпромбанк своими действиями сломал стереотип, существовавший в отрасли. Тем не менее, она считает, что «о начале новой эры в российском корпоративном коллекционировании говорить еще рано».